В августе Эйснер решил пренебречь «штормовым предупреждением»

В августе Эйснер решил пренебречь «штормовым предупреждением», проявить силу воли и сделать официальное предложение Овицу, пока коварная «машина сплетен» не погубила все дело на корню. Овиц, со своей стороны, опасался, что до его компании дойдут слухи о предстоящем уходе и это вызовет панику еще до того, как у него появится возможность сообщить об этом так, как он считает нужным.

Эйснер решил предложить Овицу заработную плату в размере 1 млн. долл. – плату, которую (и он это понимал) Овиц посчитает недостойной себе по сравнению с почти 20 млн. долл. от своего агентства. Однако Эйснер рассчитывал на то, что Овица заинтересует возможность приобретения акций компании по льготной цене в зависимости от достигнутых показателей прибыльности – на таких условиях работал он сам. Такой пакет акций мог обеспечить Овицу вполне достаточную прибыль, чтобы компенсировать его потери в САА; по мнению Эйснера, это принесло бы Овицу более 100 млн. долл.

Единственное, что беспокоило Эйснера во всем этом, – будет ли Овиц в большей степени, чем год назад, готов занять в компании второй по важности пост, вместо того чтобы стать ее содиректором и получить такие же полномочия, что и у Эйснера. «Если бы я услышал в ответ достаточно твердое «да», – писал Эйснер, – то, скорее всего, решился бы взять его на этот пост».

Эйснер и Овиц встретились в Аспене, где провели целый день, тщательно прорабатывая такие вопросы, как заработная плата и акционерный опцион, должностные обязанности и сферы ответственности, а также множество других деталей. Овиц попросил дать ему немного времени, чтобы посоветоваться с женой. Вскоре он позвонил Эйснеру и сказал: «Я отдаю себ